Форум » Христианский коммунизм » *Протоиерей Александр МЕНЬ: Основные жизненные принципы Христианства* » Ответить
*Протоиерей Александр МЕНЬ: Основные жизненные принципы Христианства*
Интертрадиционалист: Протоиерей Александр МЕНЬ *КРЕДО* Основные жизненные принципы Христианства Вы просите меня изложить мое кредо. Хотя кредо каждого христианина и, разумеется, священника, уже выражено в Символе веры, Ваш вопрос вполне законный. Христианство неисчерпаемо. Уже в апостольское время мы находим целую гамму типов Христианства, дополняющих друг друга. Итак, если выразиться кратко, для меня вера, которую я исповедую, есть Христианство как динамическая сила, объемлющая все стороны жизни, открытая ко всему, что создал Бог в природе и человеке. Я воспринимаю его не столько как религию, которая существовала в течение двадцати столетий минувшего, а как Путь в грядущее. * Оно имеет средоточие своей веры во Христе, Им измеряет и оценивает все (Откр. 1,8). * Оно знает, что приход на землю Богочеловека не был односторонним божественным актом, а призывом к человеку ответить на любовь Божию (Откр. 3,20). * Оно познает присутствие и действие Христа в Церкви, а также в жизни вообще, даже в самых простых, обыденных ее проявлениях (см. притчи Господни, в частности, МФ 6,28-29); * знает, что достоинство личности, ценность жизни и творчества оправдываются тем, что человек является творением Божиим (Пс. 8); * видит в вере не теоретическое убеждение, а доверие к Богу (Рим. 4,3); * не требует ощутимых знамений (Мк. 8,11-12), памятуя о том, что творение-чудо (Пс. 18,2); * Оно внимает Слову Божию, которое запечатлено в Писании, но остерегается буквально толковать каждую строчку Библии, особенно Ветхого Завета (Рим. 7,6); * верит, что один и тот же Бог открывался в обоих Заветах, однако открывался постепенно, в соответствии с уровнем человеческого сознания (Евр. 1,1); * различает грань, отделяющую Предание (дух веры и учения) от "преданий", среди которых есть немало фольклорных и преходящих наслоений на религиозной жизни (Мк.7,8;Кол. 2,8). * Оно верит, что Церковь живет и возрастает силой Христовой (Мф. 16,18; 18,20); * верит, что Христос являет Себя в таинствах Церкви, в ее освящении мира, в ее учительстве и в делах служения (1 Кор. 11,26; Мф. 18,20,19-20; Рим. 6,11; Мф. 18,18; Лк. 10,16), но знает, что ни одна из этих сторон церковной жизни не является самодостаточной, ибо Христос пришел и как Спаситель, и как Целитель, и как Наставник; * чтит обрядовые формы благочестия, не забывая ни на мгновение, что они вторичны в сравнении с любовью к Богу и людям (Мф. 23,23-24; Мк. 12,28-31); * верит в значение иерархического и канонического принципа в Церкви, видя в них свойство структуры деятельного организма, имеющего практическое призвание на земле (1 Кор. 11,27-30); * знает, что богослужебные и канонические уставы менялись на протяжении веков и в будущем не смогут (и не должны) оставаться абсолютно неизменными (Ин. 3,8; 2 Кор. 3,6,17). Это же относится и к богословскому толкованию истин веры, которое имело долгую историю, фазы раскрытия и углубления (так Отцы Церкви и Соборы вводили в обиход новые понятия, которых нет в Писании). * Оно не боится критически смотреть на прошлое Церкви, следуя примеру учителей Ветхого Завета и Св. Отцов; * расценивает все бесчеловечные эксцессы христианского прошлого (и настоящего): казни еретиков и т.п. как измену евангельскому духу и фактическое отпадение от Церкви (Лк. 9,51-55); * знает, что противники Христа (беззаконный правитель, властолюбивый архиерей, фанатичный приверженец старины) не принадлежат только евангельской эпохе, а возрождаются в любое время, под разными обличиями (Мф. 16,6); * остерегается авторитаризма и патернализма, которые коренятся не в духе веры, а в чертах присущих человеческой падшей природе (Мф. 20,25-27; 23,8-12); * исповедует свободу как один из важнейших законов духа, рассматривая при этом грех как форму рабства (2Кор. 3,17; Ин. 8,32; Рим. 6,17). * Оно верит в возможность стяжания человеком Духа Божия, но чтобы отличить это стяжания от болезненной экзальтации ("прелести"), судит по "плодам духа" (Гал. 5,22); * вслед за ап. Павлом смотрит на человеческое тело как на Храм Духа (1Кор. 6,19), хотя и несовершенный в силу падшего состояния природы; признает необходимость попечения о нем (1 Тим. 5,23), если оно не переходит в "культ плоти"; * в соответствии с соборными решениями смотрит на брак и на монашество как на "равночестные", если только монашество не принимается под влиянием честолюбия и других греховных мотивов; * отказывается объяснять зло в человеке только его несовершенством или "пережитками звериной природы", а верит в реальность метафизического зла (Ин. 8,44). * Оно переживает разделение христиан как общий грех и нарушение воли Христовой (Ин. 10,16), веря, что в будущем грех этот преодолеется, но не на путях превозношения, гордыни, самодовольства и ненависти, а в духе братской любви, без которой призвание христиан не может быть осуществлено (Мф. 5,23-24); * открыто всему ценному, что содержится в христианских исповеданиях и нехристианских верованиях (Ин. 3,8;4,23-24); * не отвергает добра, даже если оно исходит от людей безрелигиозных, но отвергает насилие, диктат, ненависть, даже если они прикрываются именем Христовым (Мф. 7,21; Мк. 9,40; Мф. 21,28-31); * рассматривает все прекрасное, творческое, доброе как принадлежащее Богу, как сокровенное действие благодати Христовой; * считает, что зараженность той или иной сферы грехом не может служить поводом для ее отвержения. Напротив, борьба за утверждение Царства Божия должна вестись в средоточии жизни. * Оно "аскетично" не столько тенденцией бегства от мира, сколько духом самоотвержения, борьбой с "рабством плоти", признанием господства непреходящих ценностей (Мф.16,24); * видит возможность реализовать христианское призвание человека во всем: в молитве, труде, созидании, действенном служении и нравственной дисциплине; * верит в святость человеческой любви, если она соединена с ответственностью. Верит в святость семьи и брака (Быт. 2,18,23-24; Мф. 19,5); * признает естественной и оправданной любовью к отечеству и отечественной культуре, памятуя, однако, что духовное выше национального (Евр. 13,14; Гал. 3,28; Кол. 3,11). * Оно ценит национальные облики церквей как конкретные индивидуальные воплощения человеческого духа и богочеловеческой тайны. Однако это не заслоняет вселенского характера Церкви; * оно относится к многовековому культурному творчеству Церкви не как к ошибке, а как к реализации даров Божиих. * Оно не считает разум и науку врагами веры. Просвещенное духом веры знание углубляет наше представление о величии Творца (Пс. 103, 3; Цар. 4, 33; Пс. 88,6); * отвергает попытки найти в Писании или у Отцов Церкви естественно-научные сведения, пригодные для всех времен; * рассматривает научное исследование Библии и церковной истории как важное средство для уяснения смысла Откровения и реальных обстоятельств св. истории; * открыто ко всем проблемам мира, полагая, что любая из них может быть оценена и осмыслена в свете веры; * утверждает с апостолом, что свидетельство веры в мире есть прежде всего свидетельство служения и действенной любви (1Кор. 13); * смотрит на общественную жизнь, как на одну из сфер приложения евангельских принципов; * признает гражданский долг человека (Рим. 13,1), поскольку он не противоречит требованиям веры (Деян. 4,19); * не объявляет ту или иную систему правления специфически христианской. Ценность системы измеряется тем, что она дает человеку: целесообразностью и гуманностью; * считает отделение Церкви от государства оптимальной ситуацией для веры и усматривает опасность в самой идеи "государственной религии"; * верит в историю как поступательный процесс, который через испытания, катастрофы и борьбу восходит к грядущему сверхисторическому Царству Божию; * относится сдержанно к концепции "неудавшейся истории", то есть к убеждению, что правда Божия потерпела на земле полное поражение (против этого говорит Откр. 20,1-6); * верит, что когда бы ни наступил последний Суд миру, человек призван трудиться на благо других, созидая царство добра, Град Божий; -- верит, что Суд уже начался с того момента, когда Христос вышел на проповедь (Ин. 3,19; 12,31); * смотрит на посмертное состояние души человека как на временное и несовершенное, которое в грядущем восполнится всеобщим воскресением и преображением (Дан. 7,13; Ин. 5,28; Рим. 8,11; Откр. 20,11-15); * знает, что Царство Божие, которое грядет, уже сегодня может воцариться "внутри нас" (Мк. 17,21; 9,27). Думаю, что в этом Вы не найдете ничего нового, а просто одно их преломлений Христианства изначального, древнего и, по слову Златоуста, "присно обновляющегося".
Ответов - 5
Неомарксист: А какое отношение кредо Александра Меня имеет к христианскому коммунизму?
Интертрадиционалист: Привет, Анатолий! «Кредо» отца Александра Меня — текст, как мне кажется, очень даже в тему, ибо в нём излагается гуманистическое, а не догматическое, понимание христианства (а это и есть то христианство, которое наиболее близко идеалам духовного коммунизма). К тому же в нём есть немало созвучного бердяевскому (а Бердяева отец Александр оценивал весьма позитивно) видению будущей Вселенской Свободной Церкви. Да и вообще мысли отца Меня близки идеям религиозного коммунитаризма. Хотя, на мой взгляд, он, всё же, более отстаивает право ЛИЧНОСТИ, нежели коллектива, к которому у него есть определённое недоверие (что, кстати, весьма созвучно Бердяеву).
Неомарксист: Привет, Алексей! Возможно, ты и прав, но я лично не усматриваю в принципах христианства Александра Меня какой-либо апелляции к религиозному коммунизму. Ведь ничего же не сказано о необходимости уничтожения эксплуатации, произвола и несправедливости этого мира, о христианском социализме как благодатном социально-экономическом строе и т.д. Так, общие фразы, относящиеся скорее к богословским вопросам и проблемам духовно-нравственного совершенствования человека, не имеющие никакого социального измерения. Разве не это талдычат попы в церквях и по телевизору? Теологи освобождения такие как священники Густаво Гутьеррес Мерино (Перу) и Леонарду Бофф (Бразилия) со своей идеей социальной (социалистической) революции как необходимого условия личного спасения куда как более конкретны и близки к идеям религиозного коммунизма. Вообще основным достоинством теологии освобождения является то, что, в отличие от других теологических и философских постулатов, теология освобождения является вторичной, то есть она возникает из опыта жизни и работы с бедными и для бедных, из ужаса нищеты и несправедливости, из понимания возможностей угнетенного народа создавать свою собственную историю и преодолеть страдания. Это не плод умственных размышлений, имеющих мало общего с реальностью.
Интертрадиционалист: Неомарксист пишет: Ведь ничего же не сказано о необходимости уничтожения эксплуатации, произвола и несправедливости этого мира, о христианском социализме как благодатном социально-экономическом строе и т.д. Это есть в других текстах отца Александра. Например, в его сборнике «Трудный путь к диалогу», откуда и было взято «Кредо». Отец Александр придерживался, скорее, позиции христианской демократии и христианского гуманизма. Так, в его обстоятельной статье о русском религиозном философе и церковном историке Георгии Федотове (автор самой знаменитой работы «Святые Древней Руси»), он особенно детально рассматривает поздний этап его творчества, когда Федотов обратился к истории новгородского вече и стал поборником христианского демократизма. Да и анархисты, как я уже давно заметил, позитивно относятся к отцу Меню, ибо в его работах есть немало созвучного их идеям.
Неомарксист: Интертрадиционалист пишет: Отец Александр придерживался, скорее, позиции христианской демократии и христианского гуманизма.Любая демократия при капитализме, либеральная ли, управляемая, христианская или ещё какая является не более чем профанацией, дымовой завесой, скрывающей истинных закулисных властителей - финансово-промышленную олигархию. В основе общества может лежать либо частная, либо общественная собственность на средства производства. Поэтому вопрос стоит так: или капитализм с властью денег или социализм с властью человека труда. Третьего не дано! А абстрактные рассуждения о демократии, гуманизме я отвергаю в принципе. Истинный гуманизм этот тот гуманизм, который освобождает труд из-под власти капитала. Без экономического, политического, социального и идеологического освобождения говорить о каком-либо гуманизме и демократии не имеет никакого смысла.
полная версия страницы